Слово Ишты - Страница 82

— Помоги мне, Гайдэ, — донеслось до меня откуда-то издалека хриплое. Кажется, с самого дна этой бездны. — Я не знаю, что происходит. Я словно бы… голоден. Но не так, как обычно. Я хочу куда-то смотреть, но не понимаю, что именно вижу. Хочу что-то услышать, но в голове только странный гул. Мне пусто, Гайдэ. И холодно. Мне кажется, что я растворяюсь в темноте каждый раз, когда закрываю глаза… Я вздрогнула, когда моей руки коснулись ледяные пальцы брата.

— Ты теплая, — прошептал скарон, уставившись на меня совершенно черными глазами, в которых внезапно начали разгораться крохотные блестящие искры. — Ты живая… ты умеешь дышать. И у тебя есть сны, которых я никогда не увижу. Можно я к ним прикоснусь? Можно я их попробую? Пожалуйста… Гайдэ… можно я возьму у тебя немного тепла?

В его глазах, наконец, разгорелась целая вселенная: непроницаемо черная, почти бесконечная, расцвеченная только блеском чужих и далеких звезд. Там пылало так много всего… и, вместе с тем, так мало осталось простого человеческого тепла, что его туда буквально затягивало, как в какую-то воронку, жадно засасывало, стараясь насытить эту пустую темноту. Как будто стараясь заполнить ее чем-то живым. Теплым. Настоящим.

Я сглотнула, оцепенев от ужасающе прекрасного зрелища, но будучи не в силах от него оторваться. И даже не почувствовала, как чужие пальцы сомкнулись на моем запястье, сдавив его до боли. Меня стремительно утягивало в эти страшноватые глаза, влекло туда с неимоверной силой. Так властно и требовательно, как будто от этого зависела чья-то жизнь… совсем слабая, угасающая, едва теплящаяся… которую мне неожиданно стало очень жаль. А потом вдруг все резко кончилось.

Гор, будто опомнившись, шарахнулся в сторону, отпустив мою руку, резко вскочил, едва не снеся туалетный столик. Отпрянул, глядя на меня расширенными, но уже почти нормальными глазами. В панике уставился. Побледнел, как виднеющаяся за его спиной стена. А потом торопливо отступил к окну, дрожа всем телом и шатаясь, будто пьяный.

— П-прости… прости, я н-не хотел… я не д-думал…

Он вдруг зажмурился и с силой сжал кулаки, тяжело дыша, как будто боролся с самим собой. Но потом на его лице проступила такая мука, что я опомнилась и, вскочив с постели, кинулась вперед, ухватила его за руки, холодея от исходящей от них странной, некстати проснувшейся силы.

— Гор!

— Нет! Не надо! — он попытался отшатнуться и выпрыгнуть в окно, но я вцепилась намертво. — Не надо… Гайдэ… я не хочу причинить тебе вред!!

— Все хорошо, — прошептала я, клещами впившись в его ледяные пальцы. — Все хорошо. Ты не один. Я помогу.

— Не надо!! — Гор судорожно вздохнул, но вдруг не выдержал и обессилено опустился на колени, уставившись снизу вверх теми же страшноватыми глазами, как и минуту назад. Пустыми, жуткими, из которых смотрела сама Тень — холодная, жадная и равнодушная.

Внутренне содрогнувшись, я опустилась рядом, лихорадочно обшаривая взглядом его белое, как снег, лицо. Пытаясь понять, почувствовать, осознать, что же такое творится с моим кровным братом. И почему это вдруг произошло. Что за сила в нем сейчас проснулась? Почему сейчас? Почему не вчера, не завтра? И почему я раньше ничего подобного не чувствовала?!

— Ты — живая… — с невыносимой болью прошептал Гор, больше не пытаясь вырваться. — Живая… и я не могу от тебя оторваться…

— Что тебе нужно? — спросила я, в страхе видя, как плещется в его глазах настоящая мука. — Чего не хватает?

— Тепла…

— Бери. Бери, сколько нужно!

— Нет, — Гор снова задрожал. — Не хочу… но и отказаться уже не могу… прости. Ты слишком близко.

— Бери, — твердо повторила я, чувствуя, как от его пальцев немеют мои руки. — Я знаю, что тебе это нужно. Поэтому бери. Ты должен жить. Гор, ты слышишь?!

Скарон обреченно опустил голову и замер, будто его разрывало надвое. Но, по крайней мере, перестал шарахаться, прекратил сопротивляться и, кажется, даже начал постепенно успокаиваться. Я поспешила его обнять, согревая теплом собственного тела, погладила черные волосы, на которых внезапно выпал самый настоящий иней, растерла уши, потеребила ледяные пальцы и держала их до тех пор, пока, наконец, не почувствовала, что он снова потеплел. Сколько мы так сидели, не знаю — время тянулось, как резина. Однако постепенно его дыхание выровнялось, изо рта перестали вырываться облачка холодного пара, кожа порозовела, волосы избавились от инея, а губы слабо шевельнулись.

— Гор? — я осторожно заглянула в его лицо. — Брат, ты как?

Он тихо вздохнул и открыл глаза. Черные, блестящие, но уже обычные, человеческие, хотя и полные невыносимой вины и раскаяния.

— Лучше.

— Слава богу… — я снова его обняла и взъерошила оттаявшие волосы. — Что это было? Что с тобой произошло?

— Не знаю. Просто накатило. Внезапно.

— Когда?

— Вчера. К ночи. Стало очень холодно и пусто в груди. Я словно бы умер… ненадолго. Словно бы снова вернулся в Тень. В пустоту. Но потом вдруг очнулся и понял, что часть ее так и осталась во мне. Там, где сердце. Там, где должно быть тепло. А сегодня опять… Я успокоено погладила его пальцы.

— Теперь ты снова теплый. Все хорошо.

— Я что-то у тебя забрал, — вздрогнул Гор, и в его глазах мелькнул неподдельный ужас. — Что-то важное… мне кажется. Я не хотел, но все равно забрал.

— Подумаешь, жизненных сил чуток вытянул? — с наигранной бодростью отозвалась я, старательно сдерживая нервную дрожь. — С кем не бывает? Лин, вон, постоянно ее таскает, и ничего.

— Ты не понимаешь, — с болью прошептал брат. — Я ХОТЕЛ этого, Гайдэ! Я сидел тут и целый оборот искал предлог, чтобы тебя разбудить! Я смотрел на тебя, как Тварь на свою жертву! Как какой-то кровосос! И я ХОТЕЛ тебя коснуться! ХОТЕЛ ЭТО забрать! Мне не нужны были братья — они сами вышли из Тени. Не нужен Лин, потому что он — шейри. А ты — живая. Единственная живая в этом доме. Единственная настоящая. Я почуял это сразу, как только проснулся. И пришел к тебе, чтобы забрать то, чего нет ни у кого из нас!